Стоял летний день. Тот самый, когда прекрасная пора достигла своей середины и воспринималась не голодной по теплу и зелени душой, а вполне ублаженной, уже избалованной солнцем и пышностью природы и в то же время еще жаждущей продолжения этого кипения жизни и неисчезающего ощущения новизны и обновления.
Мы возвращались по полю с рыбалки в нескольких десятках метрах от деревни. Болтали о пустяках, радовались счастью просто шагать по дороге и вдыхать воздух, наполненный ароматами трав и земли.
Все пространство вокруг, как и бывает в это время, было наполнено жизнью во всех своих проявлениях, бесконечным разнообразием звуков и движений птиц и насекомых.
Вдруг неожиданно так, что мы не сразу это поняли, все изменилось. Затихли звуки, прекратилось движение. Мы остановились.
По едва заметной среди травы тропе к нам резкими хаотическими скачками летел небольшой меховой шарик, а за ним намного быстрее грациозными волнообразными прыжками зверек.
Мы не успели понять ход развивающихся событий, как стали их почти главными участниками. Перед нами застыла столбиком, подняв передние лапки, крыса, а рядом, почти в такой же позе, ласка.
Крыса отчаянно пищала, глядя нам в глаза, обреченно молила о спасении, просила сделать хотя бы жест, который мог бы сохранить ей жизнь. Ласка хладнокровно наблюдала за нашей реакцией и на сигналы своей жертвы. Прошли секунды. Ласка метнулась к крысе, схватила ее за шею и скрылась в ближайшем овраге.
Все было кончено.
Волею случая несколько секунд нам было дано на принятие решения.
Мы не были готовы и стояли, пораженные происходящим, и поэтому неспособные к действию. Мы могли бы изменить судьбу бедного животного, но не изменили. Нашего решения ждала добыча, и ждал охотник, оба вместе, добыча, прося о защите, охотник – внимательно ожидая наших действий. Действий не было, охотник закончил свою охоту пиром.
Природа, почтенно замершая на миг, вновь возобновила свои привычные звуки и движения, как ни в чем не бывало.
Мы продолжили путь к дому, осмысливая происшедшее.